Ты просто не видишь,

Ты просто не знаешь.

Так поздно спасать!

Ведь ты умираешь!

Поздно увидеть,

Поздно узнать,

Но есть время ещё ненавидеть,

Есть время ещё проклинать…

Ты, правда, не любишь?

Ты, правда, простишь?

Я знаю – ты меня не погубишь!

Я знаю – ты об этом грустишь.

Но поздно узнать

И поздно понять.

И боль мою теперь не унять.

Так грустно и странно,

Так страшно и больно,

Слышать вокруг: “Ну что, ты довольна?!”

Всех с Новым 2006 годом!

Так мерзко от самой себя!

Стою у зеркала – неужели это я???

Жалкая, мокрая, бледная.

Губы сами шепчут: “Бедная…”

В мутных глазах нет блеска души…

Ты её не увидишь, и не ищи.

Кто душу забрал? – неизвестно…

Кто сможет вернуть? – интересно…



Так странно и больно – видеть себя!

Так страшно и жадно грохочут зовя

Голоса за собою туда, где темно!

Но я привыкла и к свету, уже всё рано…

Ведь никто ото сна не разбудит!

Ведь слово жадностью губит!

- О, мой ангел! Иль демон?..

Где твои крылья? Украли?

- Нет, всего лишь забрали…

Но ты не горюй, ты придёшь,

Ведь от смерти своей не уйдёшь!

- Я знаю. Я слышу – зовут,

Но боюсь, что за мною не скоро придут!

- Жди. Рок неизбежен. Судьба неизменима.

- Я жду. Я знаю – Смерть неумолима.

Ты только дождись, я приду!

- Жду, любовь моя, как в пьяном бреду.



- Как же ненавистен мне безжалостный мир!

Зачем же ты душу мою погубил?!

- Я жил, я боялся тебя потерять!

И боли моей и во сне не унять!

- Я живу, но я потеряла!

Потеряла тебя, себя потеряла!!!

Молю Смерть, чтоб страданья уняла!

- Не плачь, не печалься – ты скоро придёшь!

Когда-нибудь ты всё тоже поймёшь!



- Ты знаешь, так больно жить без тебя!

Я кричу, задыхаясь от слёз, ненавидя себя!

- Здесь тихо, спокойно,

Но больно, так больно!

Знать, что ты уже не моя!

- Я ничья! (Снова срываясь до крика)

Я никто! Я безлика!

- Тшш… Успокойся, ведь так много слов в тишине!

Слушай её, вспоминай обо мне.



- Я помню, я знаю, люблю.

Но сколько я жизней ещё погублю?!

- Не думай о них! Живи для себя!

Но думай о Смерти, ненавидя меня.

- Любя ненавидеть?.. Да, только так могу я…

- Я верну свои крылья! Для тебя! Обещаю!

Ведь только я всех и в Смерти прощаю!

- Верю, люблю, бесконечно страдаю.

Надеюсь, что такого как ты, не повстречаю.



- Жди и верь, моя любовь!

Мы обязательно встретимся вновь!

- Прощай, до Смерти прощай!

И прости все, что было, прости!

И душу, прошу, отпусти!

- Нет!!! Она плата за все те страданья,

Что приносили твои желанья…



- Ты боишься, мой демон?

Я навсегда твоя,

Если ты всё же дождёшься меня!

- Я буду ждать хоть всю вечность,

Пока не уснёт в тебе человечность.

- Не долго осталось…

Я со всеми уже попрощалась.

Жду часа Смерти прихода,

Но ждать ещё не менее года!



- Прощай! Даже вечность прождя,

Я не забуду, что любил тебя.

- Прощай. Ведь я ещё жива!

Жду, когда же наконец-то буду мертва?!

Но я не забуду последнюю клятву твою,

Что ты мне дал, пав в неравном бою.

И я тоже клянусь,

Что к тебе снова вернусь!



Стихи, конечно, не очень, но таланта у меня нет и приходится полагаться просто на чувсва.

Хм, каникулы, скоро Новый год.… А на улице такой ужасный холод, что и выходить не хочется. А ещё какие-то сволочи два дня свет у нас вырубали! В воскресенье тока приехала со свадьбы и свет вырубили. Козлы! И ещё вчера, когда я в магазине была. Чудо еще, что я в “Пятёрочке” успела всё купить и что чек не выкинула, а то там потом бабки у выхода со свечкой всех досматривали. А на свадьбу я к своему старшему брату ходила. Первый раз побывала на такого рода мероприятии и поняла, что мне всё это дело мягко сказать не нравится. Но идти пришлось – брат всё-таки. На сраной церемонии так на смех пёрло! По началу, а потом подумала (в миллионный раз), что брат дурак и слёзы потекли. Потом катались по городу. Так мы с двумя подругами брата и сестрой его уже жены из горла бутылку шампанского выпили. И я хоть покурила. А в грёбаном кафе даже не напилась! А хотелось! Выпила бутылку красного вина и бутылку шампанского, а за водкой тянуться как-то нехорошо было. Зато от тупой музыки так башка болела! И ещё тамада сраный фигляр достал. Но хоть под предлогом, что мне плохо пошла и покурила. В общем, со свадьбы смоталась рано, приехала домой, и вырубили свет. Хотя, что мне жаловаться то? У меня всегда фигня какая-нибудь обязательно случается! Вот и мать меня “обрадовала”. Сначала пообещала мне гады купить, потом сказала что сначала посмотрит что это такое и если не понравиться не купит, а теперь всё откладывается до середины января. И волосы даже не знаю когда наконец-то смогу покрасить. Хочу в чёрный и синие пряди. Мдя, мечтать не вредно… Да и всё у меня в принципе то отлично ещё – бывает несравненно хреновее. Ну вот сраный год заканчивается и остаётся надеяться что в 2006 в моей жизни не будет того чего я сполна натерпелась в 2005.

Всех с наступающим! Удачи!

Горький яд сладостной свободы.

«Не смотрите так! Пожалуйста, оставьте меня в покое! Я всего лишь существую! Я живу так, как могу, так, как я ещё могу жить! Не смотрите так, прошу! Это то, что от меня осталось. Такая я ещё существую. Лишь эта тёмная, странная для вас, оболочка – единственная живая часть меня!» - отчаянные мысли, безмолвный крик души молодой девушки.

Она шла куда-то, сама не зная куда, но главным желанием было уйти подальше, как можно дальше от всего, что напоминает о прошлом. Да, это были её мысли, её отчаянье. Да, это она шла так медленно, изнеможенно. Ей хотелось бежать, но сил не было. Они уже очень давно покинули её. Вот уже пол года она была больна. Её постоянно преследовали ужасные головные боли, сопровождаемые бурными потоками крови из носа, иногда она не могла дышать из-за жуткого кашля и из разодранного горла тоже текла кровь. Температура её тела всегда была не ниже 37 градусов, часто она не могла даже подняться с постели. За долгие вечера дома она целиком и полностью исписывала множество толстенных тетрадей своими рассказами и мыслями. И кто бы знал, как много слёз проливалось этими вечерами! Но сейчас в этот вечер она медленно шла по тёмным улицам, глубоко вдыхая грязный городской воздух.

Она была невысокого роста, очень худая, что ёщё сильнее подчёркивала длинная чёрная юбка. Из-под юбки выглядывали массивные ботинки. Они так смешно и дико смотрелись на ней, ведь она была такой хрупкой. Была уже поздняя осень. Холод давно заставил людей одеться в тёплые пальто и куртки, но на девушке был только чёрный балахон с капюшоном. Длинные, чёрные с синим отливом, волосы почти скрывали изображённое на спине грустное лицо арлекина и полукруглую надпись “Lacrimosa”. В голубых глазах бушевало море горя и отчаяния. По щекам тянулись чёрные вертикальные полосы – тушь и чёрная подводка вокруг глаз не выдержали слёз. Странно, но она и сама не знала, были ли это слёзы боли от всего случившегося или слёзы радости, ведь наконец-то она обрела долгожданную свободу. Уголки чёрных губ были опущены вниз. Весь этот яркий тёмный макияж резко контрастировал с её мертвенно-бледной кожей. Она сама была чем-то похожа на арлекина, грустно смотрящего на этот жестокий мир с её кофты.

Неудивительно, что её облик вызывал самые разные взгляды и реакции людей. Многих её вид просто-напросто пугал. Некоторые люди смотрели с ненавистью, презрением, отвращением, непониманием. Находились и те, в чьих взглядах была жалость, но это делало лишь ещё больнее.

«Кто они такие чтобы жалеть или осуждать меня?! Серые, тупые животные! В вас нет ни капли рассудка, вы живете, потому что так говорит ваш звериный инстинкт выживания! И не вам осуждать или сочувствовать мне!»

Когда-то все эти взгляды лишь забавляли её. Но всё это длилось не долго. Вскоре она заболела и уже не могла выходить на улицу не только потому, что её не пускали родители, а потому что она не могла. Уже почти не было сил.… И теперь она не могла скрыться от тех проблем, что каждый день, когда она еле живая возвращалась из школы, поджидали её дома. Теперь она не могла бежать от них. И начались вечера слёз и ночи без сна. Она стала слабеть.

Когда ей становилось лучше, она просилась на улицу, но её не пускали туда, где она смогла бы найти друзей. Как же ей надоело, приходя из школы закрывшись в своей комнате без сил падать у окна! И когда она приходила в себя, был уже поздний вечер. Долгий взгляд в тёмное небо лишь дразнил воображение. Ей так хотелось выйти на улицу и почувствовать запах ночи! И как они не могли понять, что только ночью она может ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЖИТЬ?! Её мечтой очень долго была встреча с такими же, как и она. Ей хотелось быть вместе с ними. Хотелось, чтобы рядом были те, кто действительно может понять. Хотелось без остатка погрузиться в завораживающий мир Готики.…Но такой острой болью душу пронзало осознание, что ей НИКОГДА не позволят этого! И она тихо умирала от этой боли…

Она сама ещё не до конца понимала куда идёт. В голове бешеным вихрем крутились последние полтора часа её жизни. «Жизни? - она усмехнулась, - разве это была жизнь?!» Но как бы там ни было, все шестнадцать лет её существования прошли там, откуда она теперь навсегда ушла. «Ушла!» - пронеслась восторженная мысль. Да, наконец-то она решилась. Ничто не смогло помешать в этот раз. Пора, давно пора было подумать и о себе! Ведь в её мыслях никогда не находилось места для самой себя, она всегда старалась делать всё для других. Так было ещё совсем недавно, но потом пришло осознание, что она так и умрет, не прожив СВОЮ жизнь. И тогда она решилась. К тому времени ей уже было плевать на всех тех, кто как будто бы любил её. Это было очень больно, но она сумела, она вырвалась из плена собственной семьи.

Warum So Tief? Почему так глубоко? Почему так глубоко в душе эта боль? Умышленно ли они душили её? Специально ли заставляли выдержать все безумия, происходящие дома? Действительно ли не видели, как рвётся её душа от тяжкого груза всех этих страданий?! Разве они не слышали, как она пыталась сказать им о той боли, что уже давно поселилась в её сердце?! Нет, никто ничего не видел, не слышал и не понимал. Им всегда было не до неё. И всё это они пытались скомпенсировать чрезмерной заботой, которая делала её жизнь ещё хуже. Разве они боялись за неё? Разве заботились о ней? Нет. Они совсем не знали её и не хотели узнать. Им просто всегда было не до неё! Ведь сколько всяких других дел существует! Таких глупых, неинтересных, незначительных дел! Да, каждый стремится жить своей личной жизнью. Но все так легко забывают про других и с такой лёгкостью на душе не позволяют им жить своей жизнью! Но, не смотря ни на что, она любила их. Любила и не хотела уходить от них. Но она не могла больше жить той жизнью…

«…Когда-нибудь не быть потерянным - без единого и окончательного чувства

Только бы однажды не помешаться - от их оков

Но я не могу ещё раз опровергнуть - то, что я люблю вас

Материнский страх и отцовская боль

Почему так глубоко - и почему именно сейчас?

Почему перед вами - почему такая ирония?

Почему так жестоко - и почему я просто не побеждён?

Почему я не могу просто отрицать ваши гены

И совершить насилие над жизнью?

Почему так глубоко - и почему именно сейчас - скажи мне, материнский страх?

Почему перед вами - почему такая ирония - скажи мне, отцовская боль?

Почему так жестоко - и почему я просто не побеждён?

Должен ли я за каждую встречу

Всегда и во веке веков платить всей своей любовью?

Почему так глубоко?

И почему я так жутко потерян?

Почему перед вами?

Почему всегда перед вами?..»

Всё это длилось долгих два года. Все эти переживания непрестанно грызли её. Но всему приходит конец. Сил терпеть и так было совсем немного, а желания жить ещё меньше.

«Я сказала им, что ухожу. – В голове до сих пор крутилось первое (и последние – она не вернётся) бегство из дома, - Они пытались остановить меня. Тогда я высказала всё, что скопилось в душе за эти два года…. Щека до сих пор болит, – ухмылка сквозь боль, - А ведь это стоило того. И пусть их слова ещё эхом отражаются в голове, но, чёрт, это всё же стоило моих шестнадцати лет заключения!»

Вдох, и ледяной воздух заполняет лёгкие. Холод, запах выхлопных газов и привкус дешёвой помады во рту – всё это теперь несло в себе ощущение свободы.

Странно, но никакой душевной боли от всего случившегося не было. Теперь у неё нет семьи, но это ни капли не заботит. Нет и друзей. Друзья.…Когда-то они были, но это были всего лишь эгоистичные глупые дети. Других же не было из-за отсутствия того, что она, наконец, обрела – свободы.

«Я освободилась – мелькнула серая, без единого оттенка чувств мысль, - есть ли теперь смысл жить?»

Единственным смыслом уже давно была мечта о свободе. Чувствуя себя птицей в клетке, она жила, чтобы освободиться. Подвести черту своего существования можно было и вне воли. И иногда так сильно было это желание – проститься со своим серым существованием. Иногда так хотелось почувствовать тепло и солоноватый вкус собственной крови…

Она подняла взгляд от замёрзшей, покрытой клочками грязно-серых островков снега, земли. Перед ней было кладбище.

«Сюда я так стремилась, собираясь резать вены…» - безумная ухмылка на лице.

Уже было темно. Она вошла на кладбище и несколько часов просто блуждала между могил.

- Как же здесь всё-таки хорошо, спокойно… - заворожено всматриваясь во тьму вокруг, прошептала она.

Луна на небе была похожа на фарфоровое блюдце. Снег искрился от света звёзд и жёлтых фонарей. Причудливые и страшные тени от деревьев были вокруг. Она оказалась на самой окраине кладбища. Рассеянный свет одного из фонарей привёл её к старому склепу. Тень от тонкого изящного дерева очень красиво падала на него, а лунный свет кусками освещал испещрённые надписями стены.

Постояв пару минут у склепа, она вновь стала ходить среди могил, думая, что одна из них могла бы быть её…

Сколько времени прошло, она не знала, просто ноги вдруг подкосились от нахлынувшей вновь усталости, впервые за всё это время почувствовался холод, и она без сил свалилась у стены того самого склепа. В глазах вновь промелькнули страх и отчаянье, но на губах появилась улыбка, первая искренняя улыбка за долгих два года! По телу прошла судорога, голову пронзила ужасная боль. Снег, на котором она лежала, больше не был холодным, точнее это её тело настолько онемело, что уже не могло ничего чувствовать. Боль тоже не могла больше причинять страдания. Всё, что от неё ещё оставалось – это чистая, почти детская, улыбка и стремительно гаснущий огонёк в остановившемся взгляде…



Мдя, это одно из моих творений. Я почти всегда пишу про саму себя, хоть и с долей вымысла. Наверное это моя утопия, о таком я мечтаю...